ОРГОННЫЙ ПЛАСТЫРЬ

Оргоный аккумулирующий пластырь. Для его изготовления используются восемь полос тонкой алюминиевой фольги и целлофана шириной 10-15 мм, которые чередуя в виде восьмислой-ной ленты складывают пятикратно гармошкой, фиксируя пакет полосками к листу металла соответствующего размера. Причем наружным слоем должен оказаться лист целлофана.

Оргонный аккумулирующий пластырь а — металлическая фольга; 6 — целлофан; в — лист железа.

 

Линия Жизни.

аннотация на роман Вениамина Каверина «ДВА КАПИТАНА».

Бывает, что на карте судьбы, направление жизни человека начертано так ясно, никто не  в силах ни отменить, ни исправить то, что должно случиться. Можно бежать на Юг, в Туркестан. Судьба все равно забросит на Север. Можно попасть в училище для художественно одаренных детей, но все равно стать полярным летчиком. Можно еще не уметь ни читать, ни писать, однако холодная весенняя река, по которой к далекому морю плывут льдины, похожие на маленькие айсберги, принесет и положит на дворе дома сумку с чужими письмами, а потом прочтет привет от умершего полярного штурмана Климова, голосом родной тети Даши.

Невероятные приключения иностранца в России.

аннотация на историческую повесть Н. Коняева «Ревизия командора Беринга».

Есть люди, которые просто обречены, быть героями, поскольку поставлены в такие обстоятельства, что выжить смогут лишь совершив нечто невозможное для простых смертных. Но есть оказывается люди, которым не надо напрягаться, поскольку все уже сделано за них. Просто нужно дать себе труд поприсутствовать, и, — готово дело. Имя золотом вписано в скрижали истории.

Стрингер* образца 1879 года.

*стрингер — журналист специализирующийся на раскапывании «жаренных» материалов.
аннотация на книгу ЛЕО ТАКСИЛЯ «СВЯЩЕННЫЙ ВЕРТЕП».

Лео Таксиль  — автор, весьма известный на территории бывшего СССР. Отечественные борцы с опиумом для народа с удовольствием издавали книги этого воинствующего безбожника, полагая, что творения Габриэля Антуана Жоган-Пажеса (таково настоящее имя господина Таксиля), весьма  способствуют делу борьбы с религиозными предрассудками.

Сублимация

Роман «Век Зверева».

Вам приходилось бегать по темным тоннелям секретного метрополитена, ловя готовыми взорваться легкими тяжелый воздух подземелья наперегонки с солдатами спецназа под аккомпанемент многократно повторенных эхом выстрелов за вашей спиной и сладострастное завывание жаждущих вашей плоти пуль? Пробовали минировать тропинки на болоте при помощи аммонала, унифицированных гранатных запалов и рыболовной лески? Вступали в бой с настоящей, «забугорной», разведывательно-диверсионной группой, перед которой поставлена задача — добыть, добыть любой ценой, нечто из липких топей кенигсбергских болот?
Если не пробовали, то лучше не пытайтесь. Если вы не тренированный профи, то вероятностью 90% эти приключения закончатся для вас печально.

Летопись забытых побед или хроники экстремального туризма.

Роман Сергея Маркова «Юконский ворон», историческое исследование «Летопись Аляски».

Если вдруг вы попросите кого-нибудь вспомнить великих путешественников, то в первую очередь вам назовут Колумба, Магеллана или Кука.
Свежий ветер, белоснежные паруса, далекие земли на горизонте, багряные закаты на тропических островах, лазурная голубизна моря и белый песок пляжей. Прожаренные солнцем и просоленные брызгами матросы на шканцах, бронзовые стволы в открытых пушечных портах, блеск металла кирас солдат, лязганье мушкетов и аркебуз. Благородные доны, объявляющие землю сию собственностью своего короля на веки вечные. Вот, что у большинства ассоциируется с эпохой географических открытий.
Спору нет, каравеллы, бригантины, барки и клиперы летящие по волнам красивы и просто магически притягательны. Но ведь было и по-другому…

Записки реинкарнированного штурмбанфюрера.

Роман Роберта Харриса «Фатерланд».

Наверное нет человека, который не испытал хотя бы мимолетного желания, чтобы история сложилась иначе.
Ксеркс не разграбил Афины. Римляне отступили от Сиракуз. Орды хана Батыя не пошли на Русь. Жестокие и алчные конквистадоры не добрались до Америки.
И вот уже воображение рисует, как боевые триеры захлестывают волны невесть откуда взявшегося шторма, а перед монгольскими конниками полыхает степной пожар от горизонта до горизонта, который заставляет их повернуть назад. Надменные и жадные персы поголовно подхватывают кишечное расстройство и бегут с Аттики максимально быстро, без оглядки, правда, с частыми перерывами по вполне понятной необходимости. Течения сносят каравеллы, и те попадают в Бермудский треугольник, где исчезают без следа.
Говорят, что история не знает сослагательных наклонений. Но если нельзя повернуть вспять прошедшее время в реальном мире, то в пространстве художественного произведения это возможно…

О пользе кривых зеркал.

Аннотация на роман В. Колосова «Вурди».

Существа, почти не отличимые от человека внешне, но нуждающиеся в притоке свежей человеческой крови, всегда волновали людей. Страшные сказки об упырях, русалках, ведьмах и леших пугали не одно поколение юных слушателей. Не одно поколение взрослых читателей надолго задумывалось над печатными строчками о бессмертных тварях, алчущих жизненной силы, скрытой в телах и душах.

Азбука шпионажа или Разведка- дело грязное.

аннотация на книгу Хайнца Хене «Пароль: «Директор».

Разведку с момента ее возникновения окружал ореол загадочности и романтики. Плотная завеса тайны, которая по «производственной необходимости» отсекает этот вид деятельности от непосвященных, давала пищу для сотворения красивых мифов о непобедимых суперагентах, их подвигах и красивой, полной опасностей и приключений жизни. Простых людей, с их обыденными проблемами скучного, лишенного «огонька» существования притягивал этот блестящий, выдуманный мир, наполненный дорогими машинами, шикарными женщинами, погонями, перестрелками, постоянным хождением по краю пропасти в смертельно опасной игре с противником, давая возможность в мечтах пожить с полным напряжением сил, стать востребованным и значимым.

Глазами иностранца

Аннотация на книгу Дэвида Уорнса «Русские цари».

Говоря о самодержцах российских, в первую очередь следует помнить о том, что они никогда не были просто главой государства. В сознании, как простого народа, так и знати, царь оставался некоим символом незыблемости власти, «батюшкой», «надежей».
Даже самые отъявленные бунтовщики называли себя счастливо избежавшими смерти «Петрами», «Дмитриями», «Алексеями». Или же одним из пунктов «политической программы» повстанцев было возвращение престола «хорошему», но «несправедливо лишенному власти» царю.