Пистолет Макарова. Наше все или убогое дитя лживого государства?

Когда в расчет принимается «увесистое» слово «маститых и заслуженных», в ущерб мнению рядовых потребителей…
Когда дешевизна ставится выше характеристик и удобства пользования…
Когда амбиции и устарелые правила превосходят здравый смысл…
Тогда происходит катастрофа. Качество машин и механизмов не развивается, а заимствованные конструкции подвергаются «доработке», больше похожей на вивисекцию. Это справедливо для любой области техники: транспорта, печати, электроники.
В России это особенно коснулось короткоствольного оружия. С системами коллективного применения: кораблями, пушками, танками и длинноствольным оружием пехоты все было ясно — не развиваешь, получаешь позорные поражения, вроде Крымской кампании или Цусимы.
Однако, короткоствол мало чего решает на поле боя. Это скорей символ вооруженности, нежели реальное оружие. Но при этом он компактен и оттого плохо контролируем. Дать человечку компактную стреляющую железку — означает дать власть над окружающими. Пистолет можно пронести в оперу, бордель, ресторан, места где индивиды из верхних сословий празднуют жизнь, а там оспорить это самое право наслаждаться выделенным положением и богатством. Или настрелять десяток эрцгерцогов и императоров во время парадных выходов властителей государств, протестуя против чугунной дури божьих избранников. Короче, по-факту человек с пистолетом становился не совсем быдлом. Оттого малогабаритное оружие всегда вызывало ненависть и страх у власть имущих.
Россия всегда была (и до сих пор осталась) забюрократизированной феодальной страной с развитой системой геронто и олигократитии. А оттого и при «батюшке-самодержце» и во времена Иосифа Жестокого и далее во времена застойные и криминально-передельные государство многозарядное компактное оружие не жаловало.
Отставание наметилось уже при «проклятом царизме».
Престарелые генералы искренне удивлялись, зачем оно сложное и многозарядное, если есть простое на один выстрел. Нужно только уметь быстро перезаряжать.
Результат не замедлил сказаться. В стране блошиного кузнеца Левши, подковавшего «аглицкую блоху», не смогли разработать отечественную конструкцию, признанную годной для применения в армии. Невероятно, но факт, но все револьверы и пистолеты были созданы иностранцами. Адамс, Лефорше, Галан, Смит и Вессон, Наган — фамилии говорят сами за себя. Револьверы хоть и производились в России, но лицензии на это оружие покупались правительством у правообладателей.
В КС традиционно вносились конструктивные ухудшения, вроде детали, превращающей УСМ револьвера из DA в SA (солдатский наган).
Самозарядный короткоствол для армии не производился вообще. Браунинги, Кольты, Парабеллумы и Маузеры несмотря на популярность, не делали в России, а покупались за хлеб и сало. Полная аналогия с автомобилями системы «иномарка» — машина может быть произведена в Германии или Америке, а иначе она полное «Г» с большой буквы. Впрочем, снобистско -западнопоклонническое отношение (в отличие от автопромной темы) тут скорей всего было оправдано.
Когда в России (уже большевистской, но вполне уже с возрожденными имперскими амбициями) появился свой армейский самозарядный пистолет, он был настолько плох, что практически сразу его попытались заменить чем-то еще.
Результатом был пистолет Воеводина, оружие пригодное только для стрельбы из бойниц и упорно косящее под усовершенствованный Маузер. Сделанное с оглядкой на красных маршалов Буденного и Ворошилова, оружие имело не сколько брутальный, сколько архаичный внешний вид, будучи больше похожим на пистолет злодея-завоевателя из американского комикса. Несмотря на вместительный магазин в 18 патронов, «воеводин» не слишком подходил для использования. УСМ пистолет не имел самовзвода, а компоновка с длинным тонким стволом и легким затвором обрекала оружие на частые задержки при стрельбе.
К тому же немцы, с которыми СССР в то время демонстративно целовался в десны, не делали секретов из разработок Карла Вальтера. Все понимали, что время подобных конструкций ушло, но сказать об этом большим людям сверху было смерти подобно. Причем в буквальном смысле этого слова. Репрессивная сталинская система была в те годы особенно активной.
Монстрообразный пистолет не пошел в серию из-за начала ВОВ, а потом его с удовольствием задвинули в долгий ящик.
После войны творчество по замене устаревшего ТТ развернулось с новой силой. Пистолеты разрабатывались в нескольких ипостасях: для вооружения офицеров, принимающих участие в боевых действиях и пистолет мирного времени, он же старшего комсостава (генеральский).
Повторять историю создания ПМ не имеет смысла. Хроники создания этого пистолета описаны во всех подробностях.
На всякий случай напомню, что конкурс проходил в 2 этапа, оружейники создавали оружие в 2 вариантах под 7,65 и 9 мм патроны. 9 мм патроны (9х18 ПМ) были разработаны по мотивам германских разработок 20-х годов, под нигде в мире не встречающийся калибр 9,27 мм по западной классификации. Соответственно все конструкторы делали примерно схожие образцы.
Ошибочно думать, что конструкция была скопирована с «браунингов» и «вальтеров». Сходство обьясняется примерно схожими боеприпасами, требуемыми заказчиком ТТХ и сходной компоновкой.
В этих условиях любой мало-мальски грамотный инженер, скомпоновав проверенные технические решения узлов, получил бы близкий результат.
По легенде создание оружия курировал лично Лаврентий Павлович Берия. Рассказывают, что в небе над Ижевском часто вставали миражи из гигантских деталей будущего оружия.
Было так или нет, достоверно неизвестно, но в конкурсе со второй попытки победила наиболее простая, технологичная и надежная модель, вылизанная и доведенная до совершенства ее создателем Николаем Федоровичем Макаровым.
По ТТХ это был далеко не выдающийся компактный стреляющий агрегат по схеме свободного затвора, выбрасывающий при выстреле пулю массой в 6,1 грамма со скоростью 315 м/с. Для сравнения немецкий Вальтер Р-38 выпускал пулю в 8 г до скоростью 360 м/с.
Конструкция защелки магазина не позволяла быстро перезарядить оружие, угол наклона рукоятки был не оптимален. Магазин вмещал только 8 патронов. Пистолет был удобен только для человека со здоровой мясистой ладонью и длинными пальцами. Пистолет был требователен к качеству хвата и не прощал ошибок удержания. Невыраженный упор на тыльной части рукоятки (шпора) делал стрельбу из этого оружия достаточно опасным занятием — энергично откатывающийся затвор мог повредить руку при неправильном хвате. Резкая отдача затрудняла удержание пистолета при выстреле и восстановление прицела. Конструкция не предусматривала компенсации давления на спусковой крючок и требовала постоянной практики по корректировке прицела при спуске. Многофункциональность деталей конструкции привела к тому, что регулировка усилия спуска была практически невозможна.
По требованию заказчика, из нового оружия стрелок должен быть в состоянии поразить 25 см мишень (ее центральную часть в 16 см) на расстоянии 25 м, что далеко не всем удавалось.
Гарантийный настрел пистолета был определен в 4000 выстрелов.
Пистолет Макарова получился надежным и неудобным в использовании, рассчитанным на опытного стрелка, не боящегося трудностей строителя коммунизма с крепкими руками, крупными ладонями, пальцами способными сворачивать гайки без ключа, зоркого как сова, с глазомером опытного художника, упорно тренирующегося каждый день. Для всех прочих это была непредсказуемая машинка с дурным и безжалостным нравом, не прощающая малейших ошибок хвата, удержания, прицеливания и спуска.
Отчего был создано именно такое оружие? Уже ко второй половине 30-х годов прошлого века, были разработаны и опробованы самые разнообразные системы. Среди них были те, которые считаются популярными и перспективными даже сейчас.
Вспомним о Хай Пауэре 1935 года, фирмы Браунинг со схемой короткого хода со снижением и двухрядным емким магазином на которой работают сейчас современные семейства зиг-зауэров, кольтов, смит-вессонов и глоков. О Вальтерах Р-38 и Р-44, со схемами короткого хода без снижения ствола. О Рот-Штейере 1908 года с запиранием поворотом ствола под действием пули на нарезы, подобно остромодным теперь К-100, МАС-50 и ГШ-18.
Армия-победительница могла получить любое оружие.
Отчего отцы-командиры остановились на маломощном пистолете с относительно легкой пулей, которую сдувает ветром при стрельбе даже на средние дистанции?
Ответ прост. Пистолет, как боевая единица, в армии выродился. Если в начале 20 века, офицер с саблей и семизарядным самовзводым револьвером в боестолкновении на короткой дистанции с вооруженными магазинными винтовками противником представлял собой вполне полноценного бойца, то против автоматчиков у пистолетчика не было не единого шанса. Оттого линейные офицеры брали ППШ и ППС, а ТТ в основном использовался при исполнении приказа Сталина «ни шагу назад». Это звучит ужасно, однако, факты вещь упрямая.
Из кобурного оружия русские убили своих больше чем немцы за всю войну. Командиры стреляли паникеров и трусов в траншеях. Особисты расстреливали командиров перед строем. В подвалах энкаведешных тюрем расстреливали «врагов народа» . В скобках замечу, что мы, живущие через 70 лет после этих событий не вправе судить тех людей, ибо окажись мы в тех условиях, вряд-ли вели бы себя по-другому.
Итак, коль скоро пистолет стал орудием убийства невооруженных и слабосопротивляющихся, то дурная мощь патрона 7,62х25 или 9х19 показалась излишней для тех, кто заказывал музыку. Вылетающие мозги воспринимались как излишняя жестокость.
Другим аспектом был страх перед человеком с пистолетом. Пусть даже армейским офицером. Единый с пистолетами-пулеметами патрон, позволял экспроприировать некоторое их количество у подчиненных для неконтролируемого использования.
Посттравматический стресс, скучная жизнь заштатных гарнизонов, беспробудное пьянство делали людей с малым количеством звезд на погонах массой неуправляемой, опасной массой.
В порядке вещей были: пьяные стрельбы и разборки между собой с размахиванием «стволами». Недалеко было до того, чтобы фронтовые герои стали бы оспаривать законность действий прокуратуры или МГБ.
В числе прочих действий логично было заменить оружие офицеров на новое, незнакомое, к которому они не привыкли и не имели запаса патронов. К тому же слабое, тихоходное, неприспособленное для точной стрельбы. Так пистолет компакт-класса стал личным оружием защитников Отечества.
Пистолет некоторое время дорабатывался и после постановки на поток. Например, у ранних образцов кожух-затвор снимался с задержки автоматически, после вставления снаряженного магазина. Так он стал еще более тихоходным.
Но всеже, как всегда, российская бюрократия сам себя обхитрила. Пистолет придумали таким хитро замудренным, что советская промышленность не смогла качественно тиражировать будущую легенду военпрома. Прошло немало лет, прежде чем брак на сборке снизился с 80% до приемлемых величин, а возврат с 30% до 1.
Боевые свойства также разочаровывали. Известна история, когда офицер, застав дома жену с любовником воспользовался новинкой … и выпустив весь магазин не смог убить ни своей неверной, ни обидчика. Хоть и попал неоднократно. Войска роптали — что за пукалку нам подсунули?
Разочарование новым оружием было таким, что некоторое время вместе с ПМ производился ТТ и пистолет Стечкина. Потом … все привыкли, как доктор Ватсон из анекдота к трубке Шеролока Холмса в заднице. К тому же оказалось, что компакт удобен и необременителен, при условии если из него не стрелять. А жесткая кобура АПС (привет от тов. Маузера) крайне неудобна и вообще жуткий анахронизм. И «макаров» остался единственным.
А тут пришли новые времена. Советский Союз наращивал выпуск танков и боевых машин пехоты, строил ракетно-ядерный щит. На полигонах Новой Земли и Семипалатинска гремели атомные взрывы. Ревели моторами опытные модели стратегических бомбардировщиков, на столбах пламени в небо уходили копья экспериментальных баллистических ракет. Под каждую новую ракету морского базирования производился новый тип атомных подлодок. Небо прочерчивали орбиты военных спутников. До пистолетов ли было?
Пришли десятилетия безраздельного царства конструкции Макарова. Все было бы ничего, если бы не любовь нашей бюрократии к показухе.
В положенное время, в рамках Б и ПП организовывалась проверки владения оружием всех, кому было положено: офицеров технических служб, сотрудников военных институтов и прочая и прочая… Все они видели пистолет 2 раза в год, но должны были не просто попасть в мишень, а набить какое — то количество очков.
Сделать это нетренированному человеку из пистолета разбрасывающего пули на поперечнике в 16 см. было сродни цирковому номеру. А ведь это влияло на аттестацию, карьеру, оклад. По данным этих проверок принимались решения, затрагивающие людей с большими звездами на погонах.
А оттого прессинг был безжалостным. Советские военные должны были владеть самым надежным в мире ручным огнестрельным оружием. Но какая должна быть лошадиная совесть у начальников, чтобы требовать умения того, чему никогда толком не учили?
Если к зачету по стрельбе из автомата можно было на худой конец подготовиться в пневматическом тире, то адекватного аналога ПМ не существовало.
Прекрасный пистолет Марголина не позволял научиться стрелять из «оружия для сохранения гостайны». Более того, даже опытные стрелки из спортивных пистолетов позорно мазали из этого вертлявого монстра. О, никто ненавидел так «наше все», как спортивные стрелки…
Единственным выходом было бы набивать по 100-200 выстрелов в день, на что не могли пойти не начальники, ни сами обучаемые. Первые по причине расхода патронов и порчи материальной части избыточной стрельбой, а вторые по причине того, что жили в реалиях социалистического государства и не могли посвящать этому весь свой досуг.
Как всегда, на помощь приходила житейская смекалка, которая компенсировала недостаток стрелковых навыков. Умение встретить и обслужить, напоить, заболтать и положить в карман. В общем-то об этом все знали. Да и не было такой задачи научить. Вдруг кто-то замыслит недоброе и добудет оружие… А так, даже имея в руках пистолет, он не сможет им воспользоваться.
Собственно, это была не самая большая ложь в государстве победившего социализма. Ради плана по валу производили никому не нужную продукцию, чтобы отчитаться о росте производства. Сажали кукурузу, чтобы по осени запахать ее рельсом.
Гоняли «городских бездельников» на помощь труженикам села, чтобы потом заботливо сгноить урожай. Заставляли школьников собирать макулатуру и металлолом, чтобы они потом годами валялись на школьных дворах.
Это не удивительно, ибо лжива была сама основа строящего коммунизм общества. Но когда ложь касалась непосредственно самого человека, она воспринималась особенно остро, как наглядный пример легендированного целеуказания, ненависти и страха, с которым наши тогдашние бонзы правили нами, направляя бег по бессмысленному замкнутому кругу.
Так шел год за годом. Периодически возникали инциденты, связанные с неумением военных и милицейских применять «супероружие». Например в газетах того периода описывался случай, когда вооруженные ножами бандиты вырезали экипаж ПМГ, как писали из-за отказа пистолетов (2-х сразу!!!) при ударе по ним в момент выстрела. Видимо неудобно было написать, что доблестные сотрудники правоохранительных органов не умеют пользоваться своим оружием. Но они хоть кого-то подстрелили.
С гражданскими все обстояло еще хуже. Меткость была на уровне плинтуса. Например, известен случай, когда преступник не смог попасть в милицейского в коридоре коммунальной квартиры, расстреляв целый магазин патронов. Чтож, на то ПМ и был рассчитан.
Единственно, на что сгодился пистолет в эти годы — были расстрелы. Конечно, те люди в большинстве своем заслужили свою судьбу. Однако, лишение жизни выстрелом сзади, неожиданно, исподтишка не слишком вяжется с декларируемой в те годы моралью. Зато дешево, удобно и практично.
Периодически предпринимались попытки свержения «легенды». Одну из таких предприняли в начале 80-х годов в Чехословакии, когда разработали CZ-82, более дружественный к пользователю вариант «макарова». Оружие имело двухрядный магазин, эргономичную рукоятку и использовало усиленные патроны, что делало его не такой плевательницей как прототип. Из-за амбиций советских военных пистолет не был принят в странах Варшавского договора при всех его достоинствах.
Повторилась старая добрая история. Заслуженный высокий чин и большой начальник достает из сейфа свой наградной ПМ, в очередной раз недоумевает, зачем нужно что-то менять и ставит запретительную резолюцию на документе.
Мир менялся. Изобретались новые конструктивные схемы и материалы. Проклятые буржуины совершенствовали прицельные приспособления, стволы, магазины, повышали точность и дальность, мощность и скорострельность. Появилось оружие обладающее ресурсом в сотни тысяч выстрелов. Изменился стиль огневого боя на близких дистанциях. А у нас по прежнему было «наше все», пистолет разработки 1949 года.
Однако, когда старческая импотенция конструкции оказалась слишком явной, пистолет модернизировали, … добавив 4 патрона в магазин. Причем, как всегда схалтурили, чтобы избежать переделок затвора и приемной горловины. Результат не замедлил сказаться. Пружины магазинов, работая в критическом режиме быстро осаживались, а пластиковый подаватель крошился. Сначала его хотели перевести на более мощный патрон, но потом передумали. Замедление открытия затвора спиральной канавкой в патроннике было решением далеко не бесспорным, снижающим и без того малый ресурс пистолета.
А решающим аргументом оказалась опасность модернизированных патронов для старых ПМ. И вместо того, чтобы сволочь «дедушек» на помойку, от использования этих патронов отказались.
В дальнейшем ПМ пытались подновить, но военные и милиция не были заинтересованы. В основном это случилось благодаря «коротышам» АК-74У и «Кедрам», которые кинули полицейским, чтобы у них не отобрали пистолеты.
Эволюция КСО пошла по пути использования более мощных патронов, что превратило ПМ в историческую окаменелость, несмотря на то, что это оружие долго будет в ходу.